Вы здесь

Вадим СМОЛЕНСКИЙ: Япония стала для меня своей

Знатокам японской лингвистики Вадим Смоленский известен как автор японско-русского компьютерного словаря иероглифов (ЯРКСИ) и мнемонических цепочек для лучшего их запоминания. Любители же изящной словесности открыли для себя иного Смоленского: замечательного переводчика двух книг Х.Мураками и, главное, писателя-рассказчика, автора «Записок гайдзина». Поучительные и забавные события, случившиеся с ним за 9 лет проживания в Стране восходящего солнца, подарили читателям «живую Японию»: без пафоса и прикрас, но проникнутую большим уважением, любовью, а то и мягкой иронией, грустью.

После Востока, пожив несколько лет в России, Смоленский перебрался на Запад - в английский Ливерпуль. Широкое поле для сравнений! Впрочем, расспросим подробнее самого автора.

- Вадим, стоит открыть любую страницу «Записок», как зазвучит музыка - джазовая ли, оперная, народная, да просто между строк... А медитация с геометрией балалайки! Откуда такая тяга к музыке? Вы правда мечтали стать джазменом?

- Рад, что это отметили. Действительно, музыка для меня - самое высокое искусство, она гораздо ближе к Абсолюту, чем та же литература. Лучшими местами книги считаю именно те, где сделана попытка негодными средствами человеческого языка передать вибрации джаза. Сам я, к сожалению, недополучил музыкального образования, да и от природы, видимо, недостаточно одарен, поэтому всегда завидовал настоящим музыкантам. В Японии, правда, мне удалось чуть приблизиться к этому статусу, попробовав себя в амплуа джазового вокалиста. Дело в том, что любой иностранец в глазах японцев по умолчанию является носителем английского языка, а значит, способен петь джаз. Я с готовностью злоупотребил стереотипом, много пел с местными любительскими коллективами - и джаз, и блюз, даже сколотил собственную рок-группу. Конечно, это было очень по-дилетантски, но дало возможность повариться в музыкальной среде и глубже прочувствовать какие-то важные вещи, чтобы потом суметь выплеснуть их на бумагу.

- Когда началось ваше увлечение Японией?

- В Петербурге - в тот момент, когда узнал, что еду туда работать в составе научной группы. До того особого интереса к стране не питал. Вообще, случившееся со мной сильно отдает фатализмом. Небесам было угодно, чтобы я оказался на Японских островах. С тех пор стараюсь оправдать высокое доверие.

- Имеете в виду ваши мнемо-технические разработки для запоминания иероглифов?

- Да, с этого всё началось. На момент встречи с японской письменностью я уже имел негативный опыт изучения английского -именно в плане запоминания слов. Поэтому пытался нащупать новую, более эффективную стратегию. Помогло то, что, будучи по сути гуманитарием, получил все-таки инженерное образование. Это высекло искру. Мнемонический метод позволил за 3 года выучить около 4 тыс. иероглифов. Рад, что он обрел последователей и набирает популярность.

- Вы перевели романы Харуки Мураками «Слушай песню ветра» и «Пинбол-1973». Оказал ли он на вас влияние как на писателя?

- Надеюсь, что все-таки нет. Переводами Мураками я занялся во многом случайно - хотелось попробовать себя в новой сфере, а Дмитрий Коваленин, с которым тогда познакомился, заразил своим энтузиазмом к автору. Это был очень полезный опыт, но желания переводить третий роман уже не возникло. У меня сложное отношение к Мураками: не причисляя его к величайшим писателям, не соглашусь и с теми, кто считает его популярность искусственно раздутой. О влиянии едва ли можно говорить. Мне с самого начала хотелось писать короткую, ритмически выверенную прозу, где ценность каждого слова и детали крайне высока. Мураками же - типичный романист, пишущий быстро и размашисто. Впрочем, мне достались его ранние вещи, где склонность к романной форме не так очевидна. Поэтому не скрою: иногда, начиная рассказ после нескольких дней плотного сидения за переводом, я действительно ловил себя на искушении построить некую «муракамообразную» фразу. Но искушение легко преодолевалось.

- Ваш кумир в литературе и лингвистике?

- На вопрос о литературном кумире есть ответ в моей книге - это Венедикт Ерофеев. Что касается лингвистики, низко кланяюсь Наталье Исаевне Фельдман-Конрад, чей иероглифический словарь долгое время был моей настольной книгой. Нельзя не изумиться тому, что в 1950-е годы - за железным занавесом, практически без контакта с языковой средой, при жутком дефиците информации - она сумела создать словарь, обогнавший время. Конечно, сегодня можно разглядеть и огрехи в ее труде, объяснимые условиями, в которых ей приходилось работать. Опираясь на нынешние информационные возможности, я стремлюсь поднять планку японско-русской лексикографии еще выше, но всегда благодарен предшественникам, на плечах которых стою.

- Ваша книга «Записки гайдзина» - энциклопедия не только японской, но и русской души. В чем основная разница между ними и нами?

- На энциклопедичность я, конечно, не замахивался - на эту тему написаны куда более глубокие книги, нежели моя. И не я сделал то тонкое наблюдение, что у русских и японцев диаметрально различные отношения с пространством. С одной стороны – выплеск наружу и вширь, разбрасывание по просторам всего и вся. С другой - всемерное стягивание мира в ближний круг, эстетизация малого и единичного. Очень интересно отслеживать проявления этого странного закона.

Но есть и немалое сходство. Я вижу его прежде всего в топологии культурного развития. Оба наших народа получили культуру из чужих рук: японцы из Китая, русские - из Византии. Позднее оба заимствовали достижения западной цивилизации. И у нас, и у них с этим связаны тяжелые комплексы национального сознания, мощная рефлексия на тему своих корней и исторической роли. В обоих случаях эта рефлексия уже выливалась в не вполне удачное геополитическое мессианство. К сожалению, такое сходство нас не очень сближает.

- Чем поразила вас Япония и японцы?

- Пожалуй, самое сильное впечатление - бывшие военнопленные. В рассказе «Копай-копай!» не присочинил ни одной детали, нарисовал человека ровно таким, каким узнал. Нашему уму это невме-стимо: как можно полюбить страну, в которой едва не умер от голода, холода и издевательств? Однако этот случай вовсе не уникален, доводилось встречать и других японцев, прошедших Сибирь и ставших чуть ли не русофилами. Основатель хора «Березка» Гоу Китагава за четыре года в сибирском плену влюбился в русскую песню и посвятил ей жизнь. Вспомните шолоховского героя, разбивающего трофейный патефон с немецкой музыкой - вот вам еще одна иллюстрация нашей разницы.

- Как ваши дети относятся к скитаниям с Востока на Запад?

- Я не очень-то и скитаюсь: пожил в Японии, России, теперь вот в Англии. Мои дети от второго брака в Японии никогда не были -и не знаю, будут ли. Иногда обсуждаем с женой возможность съездить туда еще раз хотя бы на годик. Но ведь тогда детям придется одновременно осваивать три языка! Боюсь, это многовато для юных голов. И с двумя-то получается медленнее, чем с одним...

- К японским докторам приходилось обращаться? Как они лечат?

- Я был свой человек в японских клиниках, поскольку мои хворые русские коллеги, не знавшие языка, постоянно брали туда переводчиком. Кажется, за 9 лет мне не удалось побывать лишь у гинеколога. У всех остальных специалистов отметился, даже четырежды присутствовал на хирургических операциях. Сделал вывод: с инфарктом или инсультом японским врачам можно и нужно довериться, а вот насморк или ангину лучше лечить самому. От насморка японский эскулап немедленно пропишет лошадиную дозу антибиотиков, что не всегда хорошо.

- В чем же тогда секрет долголетия японцев?

- Уж точно не в медобслуживании.

- Что для вас здоровый образ жизни? С чего начинается здоровье?

- Здоровье для меня не пустое слово, ведь долгие годы был его лишен. И если спросите о людях, которым обязан в жизни, сразу после родителей назову Бэрри Маршала - австралийского врача, открывшего Helicobacter рylori, наиболее частую причину язвенной болезни. Благодаря этому человеку 12 лет назад я заново родился. Очень рад был узнать о присуждении ему Нобелевской премии.

К сожалению, крепкое здоровье тоже таит в себе опасность - начинаешь думать, что оно дается даром, забывая его отрабатывать. В моем случае это еще осложняется известным трудоголизмом -возникает вредная иллюзия, будто, заменив прогулку лишним часом у компьютера, дальше продвинешься в работе. Иногда приходится брать себя за шкирку.

- И как справляетесь со стрессом, излишними нагрузками?

- Хатха-йога, пробежки, контрастный душ. Когда чувствуется потребность разгрузить организм - голодание. Ничего специфически японского. Хотелось бы только нащупать способ делать всё это более регулярно и системно.

- Вы прихотливый человек в быту? Что вам надо для счастья?

- Практически всё, что надо, у меня есть. Для полного счастья не хватает лишь серьезного спонсора для главного проекта - словаря иероглифов ЯРКСИ. Делаю его целиком сам и распространяю бесплатно. С моей стороны это чистой воды донкихотство, и оно длится уже второй десяток лет. Казалось бы, та популярность, которую продукт снискал за эти годы, дает ему право претендовать на внимание организаций, поддерживающих культурный обмен между нашими странами, но такого внимания до сих пор нет. Возможно, виноват мой статус свободного художника - в Японии с недоверием относятся к людям, не представляющим никого, кроме самих себя. Но я дорожу этим статусом, и не хотел бы его менять. А поскольку донкихотство не особо кормит, то и прихотливость в быту мне противопоказана.

- Хрустальная стена между японцем и русским, своим и «гайдзином» не исчезает даже спустя 9 лет жизни в этой стране? Почему?

- В этом заслуга японских богов - они очень успешно противостоят мировой энтропии. Хочу пожелать им дальнейших успехов в их нелегком труде.

- Что посоветовали бы людям, неудовлетворенным жизнью?

- Вопрос несколько не по адресу - с такими жалобами сподручнее обращаться к психотерапевту. Сам я, слава японским богам, призвание свое нашел и давно забыл, что такое неудовлетворенность жизнью. Хотя в свое время очень помогли книги известного психолога Владимира Леви. Их и порекомендую.

- Ваша мечта?

- Успеть осуществить всё задуманное.

*   *   *

«...Над рисовыми полями со скоростью звука летела большая белая птица. Сверхскоростные поезда не поспевали за ней - у них не было такого свинга и такого куража. Из домов выбегали разбуженные люди в сатиновых трусах, задирали головы и смотрели в темное небо. Сверху они казались куклами, глупыми болванками без глаз и ушей - но птица не спешила их презирать. Она знала, что у каждого есть шанс сыграть свою музыку. Или вдохновить на музыку. Или хотя бы услышать свою музыку. Нужно только дождаться этого шанса. И не упустить его». (Рассказ «Сатиновая кукла» из книги «Записки гайдзина»).

Беседу вела Валерия КОРОСТЫЛЁВА.

Издательский отдел:  +7 (495) 608-85-44           Реклама: +7 (495) 608-85-44, 
E-mail: mg-podpiska@mail.ru                                  Е-mail rekmedic@mgzt.ru

Отдел информации                                             Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru                                          E-mail: mggazeta@mgzt.ru