Анатолий ГРИГОРЬЕВ: Науку надо делать весело

Академик РАН Анатолий Григорьев – вице-президент Российской академии наук, почётный доктор ряда университетов Европы и США. Говоря о главных направлениях научной деятельности, Анатолий Иванович на первое место ставит выяснение закономерностей адаптации организма при воздействии факторов космического полёта, создание и совершенствование системы медицинского обеспечения, внедрение в клиническую практику средств и методов контроля состояния человека, проблемы гравитационной физиологии, гормональной регуляции в условиях микрогравитации.

– Родина, как известно, начинается с картинки в твоём букваре... А с чего начался ваш путь в профессию?

– Именно с книги. Дома у нас очень любили книги. Роман «Дорогой мой человек» Юрия Германа я прочитал уже старшеклассником, и он произвёл на меня сильнейшее впечатление. Чистое, светлое произведение! Я сказал маме, что тоже стану врачом. Она одобрила это намерение. В отличие от отца, который считал, что медицина – дело для девочек, а мужику надо получать техническое образование или посвятить себя военной службе.

Нашли компромисс: поступаю в Военно-медицинскую академию в Ленинграде... Но я замешкался с получением направления из военкомата и к вступительным экзаменам опоздал. В результате стал студентом 2-го Меда. И сразу как-то «прикипел» к будущей альма-матер, учёба здесь стала одним из самых интересных периодов моей жизни. Друзья-студенты, мудрые преподаватели… В 1966 г. я получил диплом по специальности «лечебное дело».

– Кого из своих наставников вы бы выделили?

– Со 2-го курса я занимался в студенческом кружке по урологии у Н.Лопаткина, потом его сменили Ю.Пытель и А.Даренков... Меня как-то больше тянуло в теорию, к изучению физиологии почки. Хотя первая публикация была чисто клиническая.

Особый след в моей жизни оставил Николай Алексеевич Лопаткин. Я сразу же влюбился в педагога. Перед аудиторией стоял не романтик – хирург, человек чёткий, конкретный, любящий своё дело, умеющий рассказывать о сложном не то чтобы красочно, но доходчиво и очень увлекательно.

Николай Алексеевич навсегда остался для меня эталоном врача. Мне нравилась его резковатость, требовательность. Он не однажды говорил: хирургия – это как военное дело, где не должно быть людей расхлёстанных, несобранных. Хмурился: «Врач должен быть в белой рубашке и в галстуке»... В этом был весь Николай Алексеевич. Его взыскательность к будущим коллегам, уверенность – пациент должен уважать врача, в том числе и за его внешний вид. Ему ещё не было сорока, но это был уже маститый хирург. Выхаживание больного, снова и снова повторял Николай Алексеевич, – «это, не менее сложный и значимый процесс, чем сама операция».

Отмечу ещё одну важную черту академика. Никогда не слышал от него недобрые слова в адрес своих коллег, даже если у них были не самые простые отношения. Всегда вёл себя достойно.

– Вы затронули принципиально важную часть нашей жизни: роль педагога в воспитании профессиональной смены. Сохранилось ли такое отношение ныне?

– Боюсь, что многим из тех, кто постарше, не хватает времени для своих учеников. Может быть, и потому, что ученики не проявляют порой активности, которым отличалось наше поколение, – в желании воспринимать новые знания. Похоже, калибр учителей немножко стал не тот. Я не вижу, чтобы педагоги так же вот – нет, не цацкались, а возились, воспитывая юных студентов. Мы учились у наших наставников литературе, культуре поведения, вместе ходили в музеи, театры... Сегодня общение заменил компьютер. Нам же повезло: мы постоянно общались с великими людьми.

– Что можно – и можно ли – изменить здесь?

– Ситуация в какой-то степени тупиковая. С приходом новых информационных технологий перемены коснулись не только научных школ, но и взаимоотношений в семье, когда ребёнок на отдыхе вместо письма родителям шлёт эсэмэску... Стоит задуматься, как попытаться остановить этот «кариес», который разъедает общество. Снижение порога сопереживания особенно опасно для медицины. Стандарты, формализация, обучение на расстоянии – это всё технически облегчает нашу жизнь. Помогает быстрее приобщаться к знаниям. Но вот ведь – противоречие: при этом ослабевает духовная взаимосвязь. Всегда ли мы просчитываем конечный результат?

И ещё, вечное... Старшее поколение полагает, что оно всё знает. Надоедливо поучает молодых. Хорошо бы чувствовать меру нотациям. Кто-то мудро заметил: «Меня отец воспитывал полоской света под дверью. Она виднелась глубокой ночью. Все спали, а он работал»...

– Что дают земной медицине ваши космические исследования?

– Самое главное – не приборы, не методы, которые мы использовали для космоса, а сейчас передали в клиники. Главное – философия космической медицины!.. Её смысл – попытаться сохранить здоровье здоровых людей, занятых полётами в космос. Перед нами иная медицина: важно не только и не столько провести диагностику и лечение, а оценить уровень здоровья и не допустить, чтобы возникло заболевание. То, что когда-то Н.И.Пирогов назвал профилактической, превентивной медициной.

Великий Авиценна ещё в Х веке говорил о наличии градаций уровня здоровья и уровня предболезни до того, как человек ощущает недомогание. Среди его оценок была, к примеру, такая: ещё не больной, но уже не здоров... Наша задача – количественно определить уровень здоровья. Это удалось сделать с помощью нагрузочных проб, оценивающих резервы функциональных систем организма. Была разработана концепция медицины здорового человека. Открытия космической медицины откликнулись полноценным «эхом» для традиционного здравоохранения.

– Нельзя ли несколько иллюстраций?

– В условиях невесомости возникает атрофия мышечного аппарата, деминерализация костной ткани как ответ на слабые нагрузки на организм при исчезновении земной гравитации. Были разработаны специальные костюмы – «Пингвин», позволяющие создать в невесомости адекватные нагрузки.

В начале 90-х ко мне пришли детский врач К.Семёнова вместе с профессором института И.Козловской: нельзя ли использовать такие костюмы для детишек с расстройствами двигательной сферы, в частности при детском церебральном параличе? Мы сообща взялись за решение непростой задачи. В итоге появились детские нагрузочные костюмчики «Адели». Академик Г.Северин создал специальный цех, поставив на поток изготовление спасительных для ребят «маленьких пингвинчиков».

Оказалось, что их использование помогает возвращать больному ребёнку не только радость движения, но и восстанавливает речь. Это было чудом – дети не только стали ходить, но и заговорили! Позднее новые костюмы стали применять и при сосудистых нарушениях, после инсульта. Врачи получили инструмент для реабилитации пациентов при различных заболеваниях. Реабилитационные центры заработали не только в России, но и в Польше, Израиле, Италии, США и других странах.

Вклад космоса в традиционную медицину – это специальные электростимуляторы, использование отрицательного давления к нижней части тела в кардиологии, новые лекарственные препараты, в том числе эффективные средства для нормализации кишечной флоры... С космической медициной связано создание универсальных телемедицинских систем. С их помощью теперь можно получать высокое качество передаваемой медицинской информации, обеспечивая диагностику заболевания и выдачу рекомендаций для лечения.

Кардиоцентр, Институт неврологии, кафедры неврологии 1-го и 2-го московских медицинских институтов, Институт пульмонологии, многие другие клинические центры взяли на вооружение наши методы обследования, лечения и восстановления здоровья.

– Осознаёт ли огромные возможности космической медицины молодёжь, та, что собирается дать Клятву Гиппократа?

– Мне приходится часто встречаться со студенческой аудиторией, в том же МГУ. Его ректор В.Садовничий создаёт все условия для того, чтобы сотрудники и студенты занимались космическими исследованиями. Однако бывает обидно, когда иные юноши и девушки не знают, кто такой был Королёв, Гагарин. Им о них не рассказывали.

В советские годы наука была очень престижной сферой деятельности. Можно ли вернуть такое?.. Сразу и не ответишь. Мало – только обучать. Надо ещё, чтобы люди видели, что наука является заботой, приоритетом государства. Я не против других приоритетов. Но в этой области у нашей страны всегда были достойные позиции. И очень важно сохранить и развить их. Хотя бы для того, чтобы, опираясь на фундаментальные исследования, понимать и ценить своё прошлое, уверенно смотреть в будущее.

– Слагаемые творческого долголетия...
– Мне повезло с учителями, настоящими мудрецами по жизни. Н.Лопаткин, О.Газенко – оба долгожители, утверждали: главное иметь цель. И того и другого до последних дней не покидал высочайший профессиональный интерес. Для Николая Алексеевича, врача, он заключался в том, чтобы оказать помощь больному человеку. Для Олега Георгиевича – попытка узнать что-то новое с помощью космических исследований. Конечно, многое определяет генетика. Но оба не раз повторяли, как важно жить в ладу с самим собой... Долгожителями становятся те, кто много работает. Тот же, кто почивает на лаврах, быстро теряет интерес к окружающему.

– Когда выдаётся свободная минута...

– Беру в руки книгу. Предпочитаю мемуарную литературу. Чем старше, тем больше ценишь мнение других – интересны военные полководцы и деятели культуры, политики и учёные... Недавно с большим интересом прочитал биографию Черчилля. Не перестаю восхищаться, как много талантливых, ярких людей жили и живут рядом.

– Дружите ли с искусством?

– Моя супруга Белла Радиковна, учёный-биохимик, – любительница живописи, музыки приобщила и меня – я ей очень благодарен за это – к театру, к консерватории. Предпочитаю классику – Моцарта, Шопена... С удовольствием встречаю на концертах своих коллег, у нас сложился свой своеобразный кружок поклонников музыки.

– Цените ли юмор?

– Не раз цитировал слова замечательно биолога, генетика Н.Тимофеева-Ресовского: «Науку надо делать не с мрачным лицом». Он, конечно же, прав: науку надо делать весело. Когда люди ироничны, когда у них хватает мудрости быть ещё и самоироничными, – это замечательно!..

– Любимый афоризм?
– Надежда – наш вечный двигатель жизни. Важно, чтобы врач умел вселить пациенту надежду, а пациент понимал: если рядом с ним достойный врач, то надежда есть всегда.

Беседу вёл
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».
Фото автора.