Вы здесь

Знать и готовиться

Верный прогноз как главное условие развития медицинской отрасли

Способность к быстрому реагированию на внезапные внешние вызовы российская система здравоохранения как нельзя лучше продемонстрировала в первые месяцы пандемии новой коронавирусной инфекции. Зачёт «по форс-мажору» сдан. Но не менее важно научиться своевременно реагировать на вызовы, с запасом времени на осмысление, расчёты и принятие верных решений.     

 

Выступая на Конгрессе молодых учёных, завершающем Год науки и технологий в декабре 2021г., директор Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава России доктор медицинских наук, профессор Ольга Кобякова впервые обратила внимание аудитории на то, что структуру и экономику здравоохранения через 15 лет ожидает трансформация, обусловленная изменением демографической ситуации в стране. И чтобы эта трансформация прошла плавно, без стресса для самой отрасли и для населения, к ней нужно готовиться, а точнее - ею необходимо управлять и начать это следует уже сейчас, ориентируясь на прогнозные демографические модели.   

 

Сегодня очевидно, что к демографическим факторам, провоцирующим грядущую трансформацию системы здравоохранения, добавились последствия пандемии, которые также отразятся на изменении потребностей россиян в видах медицинской помощи и её объёме. Эту проблему обсуждали на только что завершившемся Петербургском международном экономическом форуме.

 

Итак, есть ли у специалистов ЦНИИОИЗ более-менее чёткое представление, какой должна стать система здравоохранения через 15 лет, чтобы соответствовать ожиданиям населения? С этого вопроса началась наша беседа с профессором Ольгой Кобяковой.

 

- Прежде всего, надо отметить, что система здравоохранения в принципе не является застывшей. Это высокоадаптивный «организм», он постоянно находится в движении и стремится соответствовать новым условиям, которые обусловлены переменами в социальной и экономической жизни страны. Сейчас мы в ситуации, когда необходима адаптация к очередным изменениям.

 

Начнём с последствий пандемии. Страна постепенно выходит из длительного периода эпидемиологического неблагополучия, но теперь на первый план выступает бремя хронических неинфекционных заболеваний. Ситуация усугубляется большим количеством осложнений и последствий COVID-19, особенно у людей, уже страдающих хроническими заболеваниями. Кроме того, внимание системы здравоохранения к плановым больным было вынужденно ослаблено за последние два с половиной года. Мы будем иметь дело с последствиями несвоевременной диагностики, не проведённой вовремя терапии. Одним словом, заметно увеличится число пациентов с ХНИЗ и потребность в специализированных видах медицинской помощи.

 

- Ольга Сергеевна, по вашей оценке, насколько отрасль готова ответить на такие запросы? Тем более, что делать это предстоит уже не в плановом режиме, а в режиме оперативного реагирования.      

 

- Поскольку данная ситуация была спрогнозирована ещё в 2020 году, очень важные шаги Минздравом России уже сделаны. В частности, начавшаяся в 2021 году углублённая диспансеризация пациентов, перенесших COVID-19. Также особое внимание сегодня уделяется людям, которые более двух лет не посещали лечебные учреждения.

 

Но вернёмся к важности прогнозных моделей применительно к демографии. Я абсолютно уверена в том, что система здравоохранения любой страны - и Россия не исключение - должна быть конгруэнтна текущей и будущей демографической ситуации. Причём, важно заранее понимать характер этих изменений, чтобы через десять-пятнадцать лет, когда спрогнозированные перемены станут свершившимся фактом, иметь как раз ту конфигурацию системы здравоохранения, тот кадровый и финансовый ресурс, которые будут удовлетворять потребностям населения страны в медицинской помощи.

 

Сейчас в России наблюдается изменение возрастной структуры населения с явной тенденцией в сторону его старения. Если в 1959 году в СССР доля детского населения составляла 11%, то в 2021 году она снизилась до 6,5%. В то же время доля людей в возрасте 65 лет и старше в настоящее время составляет 15,8%, тогда как в 1959 году - всего 5,9%. Этот факт нельзя не учитывать.

 

Уже сейчас понятно, что нам понадобятся дополнительные гериатрические и паллиативные койки в системе здравоохранения, дополнительные пансионаты по уходу за пожилыми людьми в системе социальной защиты. Ещё одна проблема, которая будет только нарастать и находиться в центре нашего внимания - деменции любой этиологии. Люди, страдающие деменцией, нуждаются как в медицинской помощи, так и в уходе. Надо ли говорить, что в этом смысле стратегии развития системы здравоохранения и системы соцзащиты должны быть скоординированы?

 

Следующий вызов для медицинской отрасли - рост затрат: с увеличением доли пожилого населения увеличивается финансовая нагрузка на систему здравоохранения. Такова реальность, что именно пожилые люди являются основными потребителями медицинской помощи. Современные технологии в области кардиохирургии, онкологии, трансплантологии, гематологии дают блистательные результаты. Но! Данные технологии очень дорогие. А поскольку потребность в их применении возрастает, это становится значительным бременем для бюджета всех развитых стран, включая Россию.  

 

Что делать, не лечить людей? Конечно, лечить! Но наряду с развитием специализированной, в том числе высокотехнологичной, медицинской помощи система здравоохранения должна разворачиваться в сторону первичной медико-санитарной помощи, профилактики и управления общественным здоровьем. Об этом уже неоднократно говорилось с различных трибун, и я «не открываю Америки». Сейчас система здравоохранения и у нас, и во многих развитых странах, куративная, то есть она исходно ориентирована на лечение больного человека, а должна стать преимущественно превентивной.

 

Правда, здесь как раз тот случай, когда проще сказать, чем сделать. Мы бьёмся за увеличение ожидаемой продолжительности жизни, но не менее важен показатель ожидаемой продолжительности здоровой жизни. Я считаю, государству и гражданам необходимо совместно приложить максимум усилий к тому, чтобы продлить не просто годы жизни, а тот её период, когда человек социально и экономически активен.  

 

- Это не утопия?

 

- Это не утопия совершенно точно. Есть примеры других стран. В частности, интересен проект «Северная Карелия», который в 1970-х годах стартовал в одном из регионов Финляндии. Там была очень высокая смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, и за 30 лет этот показатель снизился на 70%. Правда, надо учитывать, что профилактические меры, которые применялись в рамках данного проекта, выходят далеко за границы системы здравоохранения. Мы имеем пример реализации хорошо продуманной и грамотно воплощённой государственной политики по снижению табакокурения и потребления алкоголя, по пропаганде правильного питания, физической активности и прочих элементов здорового образа жизни. Кстати, всё это не просто рекомендовалось, а можно сказать, насаждалось государством весьма императивно, но результат вот такой - отличный.

 

Существуют примеры других стран, где результат по снижению показателей смертности и инвалидизации не столь впечатляющий, однако тоже существенный. Поэтому я не считаю, что для России реализация масштабных проектов, которые позволят продлить период ожидаемой здоровой жизни человека, - несбыточная мечта. Кстати, у нас в стране уже многое предпринимается в этом направлении. Есть конкретные задачи и результаты антиалкогольной кампании, кампании по борьбе с курением. Не всё так блестяще, как хотелось бы, но уже немало сделано на уровне государства.

 

- По логике, ваш институт как раз должен быть тем «мозговым центром», где формируются не только долгосрочные прогнозы, но и конкретные планы изменения системы здравоохранения сообразно этим прогнозам: какие койки избыточны, а каких завтра будет недостаточно, какие специалисты окажутся особо востребованы в ближайшей перспективе, какие технологии начнут применяться наиболее активно, и сколько денег всё это потребует.  

 

- Действительно, наш институт - важное, но всё-таки не единственное звено в цепочке тех научных организаций, вузов, профессиональных сообществ, которые работают над развитием системы здравоохранения под руководством Минздрава России. В то же время ЦНИИОИЗ, как головное научное учреждение по организации здравоохранения, формирует предложения по улучшению качества и доступности медицинской помощи в нашей стране, а также по снижению смертности от управляемых причин. К числу важных задач, которые мы решаем, относится и территориальное планирование медицинской помощи. Здесь мы работаем совместно с национальными медицинскими исследовательскими центрами по профилям, с главными специалистами Минздрава России и регионами. В масштабах страны должно быть рациональное распределение потоков пациентов, организация работы высокотехнологичных медицинских центров, приобретение для них нового оборудования, подготовка кадров по разным профилям для каждой региональной системы здравоохранения. Это всё должно быть обусловлено как экономически, так и с точки зрения доступности помощи населению.    

 

- Как раз сейчас идёт приёмная кампания в медицинских университетах. Те прогнозы по изменению востребованности специалистов разных профилей, о которых вы говорите, учитываются высшей медицинской школой на этапе вузовской и постдипломной подготовки врачей?

 

- Да, система медицинского образования тоже адаптируется к процессам трансформации здравоохранения. Начну с того, что для медицинских вузов увеличены контрольные цифры приёма, то есть врачей в стране готовится больше. И это правильно.

 

Далее, постоянно увеличивается доля целевого набора. Причём, по ординатуре эти цифры стремятся к 100%, что тоже правильно. Моё мнение таково: если ты учишься за государственные деньги, то, пожалуйста, отработай по крайней мере тот срок, который написан в договоре на твоё целевое обучение, и по той специальности, которая нужна твоему региону. Я считаю такое требование абсолютно справедливым.    

 

- В продолжение темы медицинского образования: как бывший ректор СибГМУ вы отлично знаете, что кроется за выражением «качество подготовки врачей», каких усилий это требует. По-вашему, можно ли примирить два процесса, которые навскидку кажутся непримиримыми - готовить врача, умеющего клинически мыслить, и в то же время превращать его в оператора цифровых технологий? Традиционный гуманистический подход, как идеология медицины, на первый взгляд, не коррелирует с внедрением систем «умного здравоохранения», которые призваны дистанцировать врача от больного, минимизировать их живое общение.  

 

- Не соглашусь. Никакого противоречия в эти двух процессах я не вижу. Цифровая трансформация отрасли не предусматривает замену врача искусственным интеллектом. «Цифра» - всего лишь инструмент, который не надо ни обожествлять, ни демонизировать. Главная цель внедрения тех продуктов, которые сейчас уже активно используются - медицинских информационных систем, нозологических регистров, систем поддержки принятия врачебных решений, электронных медицинских карт -  собирать максимальное количество объективных данных о каждом пациенте и о системе здравоохранения в целом, чтобы на основе этих больших данных заниматься оценкой и прогнозированием состояния общественного здоровья, принимать правильные управленческие решения на уровне отрасли и в  отношении каждого пациента. Здесь мы возвращаемся к самому началу нашей беседы: надо не просто видеть картину сегодняшнего дня, но и, пользуясь ресурсами big data, прогнозировать, какой должна оказаться отрасль через год и через десять лет. Мы окончательно и бесповоротно уходим от статистики пост-фактум к составлению прогнозных моделей и предиктивной аналитике.

 

Что касается применения цифровых технологий в практике конкретного врача, это должно в конце концов привести к облегчению его труда. Я понимаю сарказм многих коллег по этому поводу, он закономерен при переходе от отрицания к принятию любой инновации. Помню, как в 2013 году мы с большим трудом внедряли в Томской области региональную медицинскую информационную систему, сколько было скепсиса и сопротивления, зато сейчас всё работает отлично. Меняется не только отношение медиков к информационным системам и цифровым сервисам, но и сами системы совершенствуются. Важно, чтобы их интерфейс был дружественным к врачу, понятным, тогда люди с большим стажем работы, «золотой фонд» нашей медицины, не станут уходить из профессии только потому, что они не понимают, как с этими цифровыми инструментами работать.       

 

И ещё, на мой взгляд, очень важная роль «цифры» заключается в том, что она позволяет освободить врача от выполнения функций, не связанных с оказанием медицинской помощи, в частности, заполнения документации. С этой задачей прекрасно могут справиться голосовые помощники - программы трансформации звука в текст. Таким образом, движение в сторону «умного» здравоохранения не означает, что врач будет меньше внимания уделять живому общению с пациентом. Как раз наоборот. 

 

- Коль скоро мы заговорили о кадрах, охарактеризуйте, пожалуйста, кадровую ситуацию в отрасли в настоящее время, и какие предложения в связи с этим подготовлены экспертами института?

 

- Ситуация такова: в Российской Федерации есть дефицит и дисбаланс медицинских кадров. По итогам 2021 года дефицит врачей составил 24,7 тысяч, среднего медицинского персонала – 127,1 тысяч. Но этот дефицит существует в большинстве стран, и, по прогнозам Всемирной Организации здравоохранения, он будет только нарастать. Сразу уточню, что с размером оплаты труда данная ситуация напрямую не коррелирует.

 

Сейчас очень активно ведутся поиски способов, как закрыть недостаток кадров в отрасли. Медицинские работники - самый дорогой и самый трудно возобновляемый ресурс. У нас есть гипотеза, что, когда цифровые технологии в здравоохранении начнут работать на полную мощность, это несколько снизит потребность во врачах. Поясню, как это может работать.  

 

Один из цифровых инструментов - дистанционный мониторинг хронических неинфекционных заболеваний. Люди, которые живут в удалённых районах и не имеют возможности посещать врача так часто, как другие, могут находиться под медицинским контролем именно с помощью таких инструментов. На реализацию данной идеи направлен федеральный проект «Персональные медицинские помощники». Сейчас он только набирает обороты, но уже вскоре, я уверена, мы увидим его результаты.

 

Также, на мой взгляд, нужно давать в помощь врачам немедицинских работников и все административные функции передавать им. Это тоже позволит высвободить значительную часть времени доктора, которое он потратит на работу с пациентом. Такое перераспределение обязанностей может существенно снизить риски профессионального эмоционального выгорания врачей.

 

Подводя итог, повторюсь, что дефицит кадров в отрасли есть, и чтобы его нивелировать, наше государство реализует целый ряд важных проектов, в том числе, совместно с регионами. Но решить проблему дефицита кадров полностью в ближайшее время будет сложно.

 

- Качество управленческих кадров в здравоохранении, их частая сменяемость - тоже горячая тема.

 

- Одна из самых актуальных. Именно поэтому наш институт в настоящее время делает акцент на данном направлении, благо у нас подобралась команда не теоретиков, а практиков с большим опытом управленческой работы в региональном здравоохранении, территориальных фондах ОМС, крупных медицинских центрах.

 

С декабря 2021 года ЦНИИОИЗ реализует проект «Кадровая платформа организаторов здравоохранения». В нём принимают участие более 1200 человек из всех регионов России, которым предоставлена возможность общения и обмена опытом. В проекте есть образовательная составляющая, когда мы проводим лекции и семинары по запрашиваемым тематикам. Но главное - проектная деятельность в командах, решение конкретных организационных задач.

 

- «Кадровая платформа» объединяет людей, которые в настоящее время уже занимают руководящие должности в отрасли, или вы готовите кадровый резерв - тех, кто сядет на «скамейку запасных» и в случае ротации главврачей, замминистров и министров здравоохранения сможет претендовать на эти посты?

 

- Участниками данного проекта стали и те, и другие. Большинство - люди, работа которых в настоящее время связана с организацией здравоохранения, начиная с уровня заведующего отделением или врача-статистика и заканчивая главами региональных департаментов и министерств здравоохранения. Но есть и молодые специалисты, которые видят себя в будущем организаторами здравоохранения. Они прошли отбор, выполнили тестовое задание и приступили к обучению.

 

Подчеркну: в своих образовательных программах мы в большей мере ориентируемся на практику, нежели на сухую теорию. Перед нами не студенты, а специалисты со стажем, им нужны те алгоритмы, которые они могут взять на вооружение и завтра применить на своём рабочем месте.

 

Ещё один проект, который реализует институт - «Клуб министров здравоохранения». С определённой периодичностью мы собираем только министров и обсуждаем самые актуальные для них темы, задаём друг другу вопросы, в том числе, неудобные, и пытаемся вместе найти ответы, коллегиально вырабатываем решения сложных задач. С начала нынешнего года состоялось уже пять таких встреч.

 

- Хотелось бы вернуться к прошедшему Петербургскому экономическому форуму. В его рамках обсуждалась, казалось бы, далёкая от экономики тема оценки соответствия российской системы здравоохранения ожиданиям пациентов. Организаторы дискуссии назвали её «Удовлетворенность медицинской помощью: всем не угодишь, или пациент всегда прав?». А каков ваш ответ на этот вопрос?

 

- Я отвечу так: угодить всем невозможно, но стараться нужно.

Важно иметь в виду, что мы не говорим об удовлетворённости пациентов качеством медицинской помощи, потому что оценить качество могут только эксперты, используя целый ряд критериев. А пациенты оценивают доступность медицинской помощи у себя в регионе и комфортность условий, в которых она оказывается.

 

В отличие от качества, имеющего чёткие параметры, удовлетворённость медицинской помощью - абсолютно субъективная характеристика, когда персональные ожидания человека совпадают либо не совпадают с реальностью. Причём, ожидания у разных людей разные в зависимости от возраста, пола, образования, социального статуса, уровня доходов, места жительства. Тем не менее, задача системы здравоохранения не только хорошо лечить пациентов, но делать так, чтобы число людей, которые удовлетворены работой отрасли, росло. Для того есть инструменты, часть которых требует материальных затрат, часть не требует, нужно просто брать их и использовать.

 

- Достижима ли такая цель, коль скоро ожидания пациентов индивидуальны и их оценки субъективны? Одна и та же клиника, оказывая один и тот же вид медицинской помощи в одних и тех же условиях с одинаковым результатом может произвести на одного человека положительное впечатление, а другой останется недоволен. В отсутствие объективных критериев можно формально статистически измерять удовлетворенность населения медицинской помощью, но следует ли всерьёз ориентироваться на эти цифры при оценке работы всей отрасли, её региональных сегментов и отдельных учреждений? 

 

- Удовлетворённость населения медицинской помощью, несмотря на свой субъективизм, является очень важным эмоциональным индикатором комфортности проживания человека в том или ином регионе, в той или иной стране. К тому же субъективность оценок, о которых вы справедливо говорите, тоже имеет предел. Например, если людей с разным образованием и жизненным опытом одинаково недружелюбно и даже невежливо встретят в лечебном учреждении, все они будут в равной степени неудовлетворены и возмущены.

 

Те факторы, которые влияют на удовлетворённость пациента медицинской помощью, более-менее изучены. Что интересно, представление пациентов о том, какие именно параметры влияют на их впечатление от работы системы здравоохранения, и представления организаторов здравоохранения не совпадают вообще. Вот почему нам необходимо не догадываться, а знать наверняка, от чего зависит удовлетворенность пациента, и стараться по мере возможности - естественно, не в ущерб качеству лечения - этого достигать.        

 

- И всё-таки, почему эта тема обсуждалась в рамках экономического форума? Какое отношение удовлетворённость пациента имеет к экономике здравоохранения?

 

- Самое непосредственное. В июне 2022 года вышел нормативный акт Правительства России, согласно которому данный показатель стал одним         из критериев оценки эффективности работы губернаторов. Считается, что коллективное мнение населения о работе системы здравоохранения создаёт фон эмоционального благополучия или неблагополучия в том или ином субъекте РФ. Я с этим абсолютно согласна.   

 

Далее, показатель удовлетворённости пациентов вошёл в перечень условий, по которым оценивается эффективность реализации федерального проекта модернизации первичного звена здравоохранения. Это, как мы все знаем, флагманский проект, на который направлено беспрецедентное количество государственных средств. Так вот, важно не просто освоить деньги, построить здания и купить оборудование, но и поинтересоваться мнением людей, что они вообще-то ожидали от контакта с системой здравоохранения. Наряду с инфраструктурными преобразованиями в отрасли, которые, безусловно, необходимы - строить и ремонтировать, технически переоснащать лечебные учреждения, - крайне важно обращать внимание на другие аспекты организации оказания медицинской помощи, включая и комфортность условий пребывания, и уже упомянутые мною правильные коммуникации между чиновниками от медицины, врачебным сообществом и пациентами. В этом случае эффект удовлетворённости населения работой отрасли будет существенно выше. Вот почему данный разговор состоялся именно на экономическом форуме в присутствии губернаторов и лидеров системы здравоохранения и будет продолжен на Конгрессе «Национальное здравоохранение-2022».

 

 

Подготовила Елена БУШ,

обозреватель «МГ».

Издательский отдел:  +7 (495) 608-85-44           Реклама: +7 (495) 608-85-44, 
E-mail: mg-podpiska@mail.ru                                  Е-mail rekmedic@mgzt.ru

Отдел информации                                             Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru                                          E-mail: mggazeta@mgzt.ru